Поэзия Анны Макагон (Часть I)

П О Э З И Я А Н Н Ы М А К А Г О Н
Часть I

	Чем старше — становлюсь сильней, Мне быть в двухтысячном году, Но чем сильней я, тем больней Мне запрягать свою узду. Найти не трудно лошадей, И рев атласного зверья Судьбу не вытопчет быстрей, Чем ощущаю ее я. Я мать давно, жена и дочь, Напевы лет вселяют дар: Сильнее быть и превозмочь Любовь, богатство и удар!
	* * * Анатолию Лобоцкому Разбежались секунды, Как мурашки по телу, Противится время Безудержной плоти. Без часов, как по мелу, Беспамятно к делу — Ведь лучшего часа Вы не найдете! К ночи звезды мерцают, На рассвете светлеет, Различая цвета, Не заблудишься в Свете, Одно однозначно — Друзей не бросают, Как жизнь не теряют На старом портрете. Разбежались секунды, Не бегите за следом, Наверно так надо, Так велено Богом. Разбежались секунды В прошлом, отпетом, И часы обзывают Счастливым пороком!
	* * * НОСТАЛЬГИЯ ПO ЖЕНЩИНЕ Ностальгия по женщине! В природе — измена. Эмансипация тебя обманула! Неустоявшаяся перемена Тебя воскрешая, — тебя же согнула. Ты предала платье свое и косу, Бежишь с сигаретою в ботасах. Ты держишь лопату, а хочется видеть В руках твоих розы и лотосы. Ностальгия по женщине! Плачет природа. Ты- парадоксов пленница. На данное богом — нет моды, Нет женщины — есть изменница!
	* * *
	КУБА —БЕРЕГ ФАНТАЗИИ В наслойке ритмического хруста Играют бедра, как волны моря, Сборки на юбках собраны густо, И каблуки грызутся в споре. Как эластичные кошки, веют Талии сочных фигур кубинок, Жаркие ноты бережно греют Музыку Кубы с хрупких пластинок. Там тростников сахарных толпища Ночью и днем вышивают берег, На кораблях страстные сборища Курят табак из бумажных денег. Берег фантазии и Содома В ливне мелодий и жгучих плясок, Треск маракас, как биение грома, И полотно красивейших масок!
	* * *
	ВЕСЕННЕЕ УТРО Ласкает лебедя вода, Изнеженная негой лилий, На дне спокойного пруда Слезистых водорослей иней. Разводит лебедь пузыри И умывается зарею, И крылья ленные свои Проносит южной стороною. Ласкает лебедя вода, А утро возвещает день, Мы просыпаемся, когда От ночи остается тень.
	* * *
	ТЮЛЬПАН Тимуру Зульфикарову Безглавый всадник — мой тюльпан Оставил только стебель строчный, Чтоб, выпив сок, замкнуться ночью, И день встречать как балаган. Летают пестро лепестки, Из них себе сошью я платья, У Бога попрошу я счастья, Оберегаясь от тоски. И на стебле, как на метле, Я спутником несусь по ночи, Пока уже не станет мочи, Чтобы не виснуть на петле. И, возвращаясь в блудный дом, Где все кричит — посуда бьется, И пыль по зеркалу несется, И птицы ропщут под окном.
	* * *
	Диме Пещурову Тебя не подстрелят на охоте, Если по компасу лететь, Суматоха частот иглою бродит, Быта подножка хлещет, как плеть. Если свет отключить фонарю, Его не откроют большие глаза, Я по секрету Тебе пропою Про наши спасительные паруса. Обволокись в театральный туман И суматоху частот отстрани, Годы Тебе напишут роман, Обернись же назад, вперед посмотри!
	* * *
	И. В. Одоевцевой Как долго прятала кулиса Так непростительно сурово, Что настоящая актриса Рождает истинное слово! Как долго трепетные волны Несли Вас в гущу Петрограда! А Вы любви девичьей полны Лицо узнали Ленинграда?! Не только Вы истосковались По русским холодам и летам, Ведь в ностальгии убивалась Поэзия Страны Советов. И вот , «по-щучьему веленью», Как долгожданная царица, По собственному Вы хотенью Решились в Старый Дом спуститься. Стояла долго за кулисой — Под божьею защитой крова, Не поэтесса я — актриса, Но Вы во мне родили слово! 1988г.

	* * *
	ОБЪЯСНЕНИЕ В ЛЮБВИ Сергею Юрскому Я очень тихо Вас люблю, Я каждый день пишу письмо На адрес Ваш. Я Вам пою... (Мой стих куда-то занесло). Мне ветер, вдруг, про Вас кричит, Луна рисует профиль Ваш, Вблизи играющей свечи О Вас мой пишет карандаш. Ваш руль подсказывает роль, Я, словно муха на варенье, Во мне рождается любовь К созревшему стихотворенью. Я очень тихо Вас люблю, Шепчу теням: привет — прощай, Мгновенье смелости ловлю И приглашаю Вас на чай... Я очень странно Вас люблю...

	* * *
	М.Р. Я потеряла взгляд твоих очей, Отводишь взор при встрече безымянной, В недавнем споре искренних свечей Ты звался богом — я твоею Анной. Я потеряла крест твоей руки, И крест иной поставила на гроши, И шепчут театральные круги, Что висну на тебе позорной ношей. Я потеряла взгляд твоих очей, И мантия снята с былого сана, Но все же в споре трепетных свечей Тебе так верит преданная Анна.

	* * *
	ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ Товарищам по спектаклю «История лошади» На Сретенке ржали лошади, Столы обратили в стойла, День рождения «...лошади» Сегодня столица устроила. Новорожденным капали Пипеткой в стакан вина, Новорожденные плакали, До дна лизали, до дна! На ноги встали за год, Хозяин хлещет кнутом, После тяжелых каторг Лошадь играет хвостом. Плясали на Сретенке лошади, На паркете следы от копыт, В день рождения «...лошади» Рана людская болит!

	* * *
	К моноспектаклю •Прелестница Амхерста» Я — Эмили, я — Эмили, Мой счетчик бьет по времени, Иду навстречу времени, А время тонет в зелени, Я — Эмили, я — Эмили. Летаю птицей в воздухе Я — самая земная, Зерно сажаю колоса, Живу не уставая. Люблю людей до привязи, Почту умерших — радостью, Секрет открою пирога, Хлеб съем сама я с жадностью. И специй вкус характерный Я растолку на атомы, По порции всем разделю Вкус порошка, он лакомый. Я — Эмили, я — Эмили...

	* * *
	Как много дней в объятьях ада Пережила я и спаслась, Исхлестанная плетью стада, К чертям отчаянно неслась! Трясло меня землетрясенье, На Родине грозила смерть, Но очевидное везенье Не позволяло умереть. Меня влекут большие взлеты Под писк отчаянных сердец, Я разрушаю все невзгоды И забываюсь наконец!

	* * *
	ПРОЗРЕНИЕ Линзы вставили в глаза, Сразу стала зрячей, Меня скрутила полоса Престижной неудачи. Переоценка ценностей — Моей вины секрет, Неспелую растерянность Поймал колючий Свет. Линзы вставили в глаза, Мне просверлили зрение, И только южная роса Хранит мое терпение.

	* * *
	В ПРЕДДВЕРИИ НОВОГО ГОДА Пляски Новогодней ночи! В снеге черные коты, Светом лампы греют очи, Стрелки на часах посты Занимают. А в чертогах Люди копятся толчком, Переспелые девицы Ловят счастие зрачком! На огнях бенгальских тает Серебро — так в добрый час! Наперед никто не знает, Что в году постигнет нас! Пляски! Встряски! Пересуды! В масках тонет детвора, В праздном золоте посуды Новый год встречать пора!

	* * *
	ОТТЕПЕЛЬ МОСКВЫ А. Сухочеву Словно дрожжи бродит снег, Застывает, тает снова, Образуя тонны рек Неродившегося слова. Деформация сосулек. Деградация зимы. Пчелы заметались в ульях, Растянулись стаей дни. Запах леса, запах леса Оцепил уставший город, Мягкого луча завеса Прогоняет терпкий холод.

	* * *
	ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ! Завял цветок, завял цветок Над головой моей клокочущей! И желтое в сплетенье с серым, Или с зеленым уходящим! И в трубочку для сигарет Вдруг закрутился лепесток! Нашла квартиру паутина В цветке умершем. В листьях-комнатах расселась Так безобразно в тишине, Все этажи занять успела, От жадности прошлась к стене. Прости меня, цветок погибший, Я воду, воздух Твой, забыла Вдруг впрыснуть в корень Твой кормящий, Столь длинный стебель, хрупкий очень, Увы, так глупо ходящий!

	* * *
	СКОЛЬЗКАЯ ПОГОДА Погода! Скользкая погода! Град ущипнул вечерний дом! И под давленьем небосвода Купается столичный звон. И реставрирует столицу Дождя захлестного поток, Уставшие умоет лица Дождливый сок, небесный сок. Крапивный град летит по мне, Бьет щеку ледяной горох, И под дождем я, как во сне, И город от дождя оглох. Погода! Скользкая погода Перевернула летний звон, После дождя льнет к небосводу Приземистый скрипучий стон!

	* * *
	НОЧНАЯ АССОЦИАЦИЯ Топится ночь, топится ночь, Лезвие бродит месяцем, Бесится дочь, бесится дочь — 4 года 8 месяцев. Бродит асфальт, бродит асфальт, Земля под ногами пятится, Зубы болят, зубы болят, Город лекарствами красится. Солнце в глуши, солнце в глуши, Столица — корова дойная, Мозг не души, мысль не души, Время теперь неспокойное. Радость встречай, радость встречай, В чернилах дневник треплется, Небо венчай, Землю венчай — Ведь все-таки она вертится!

	* * *
	СТРАННОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ Продолжение саги следует, Разрешите представиться сызнова, Разрешите Вы мне исповедаться, Не корите за легкомыслие. Продолжение саги следует, На лобном месте — свидание, Мы снова друг друга исследуем: «Здравствуйте» — «До свидания». Продолжение саги следует, Много серий в романе, Роман судьбы подсказывает Конец Прекрасной Даме. Продолжение саги следует!

	* * *
	ТБИЛИСИ - 1988 год Я боюсь казаться сытой По приезде в город свой, Я достаточно избита Холодами и Москвой. Я приехала в Тбилиси Рассказать свою судьбу, Проживаю жизнь в круизе: Горький — Ленинград — Баку... Город детского покоя, Добрый днем и шумный в ночь, Отпустив меня на волю, Мне воспитываешь дочь. Я, наверно, нагрубила, Что покинула свой дом, Я люблю, как и любила Город, грезившийся сном. Испытав судьбу на малость В городе, где все спешишь, Здесь свою я встречу старость, Если только разрешишь.

	* * *
	ВРЕМЯ Я молодость ловлю за хвост, Мне скоро тридцать, Переживаю трудный пост, Я — единица. Расставленных ловушек рой. Оберегаюсь! И информации убой. Остерегаюсь! Костры политики снуют Так: вправо-влево, Готовит преданный уют Адаму Ева. Что сбудется с моей страной, Еще не знаю, Но вразумительный убой Предполагаю. Перо от молодости лет С хвоста Жар-Птицы Мне осветит за тридцать лет Иные лица.
	* * *
	В БЕСЕДЕ Н. Г. Шахбазову При лунной лампе ворковать Таинственнее и надежней, Ведь некому рассказ украсть И предложить его таможне. Луна поможет высотой, Стремятся к ней большие души, И Вы на стрелке молодой Несетесь, разбивая стужи. Вас опекает лунный свет От напускной и пресной пыли, И Вы на стреме лучших лет Огорождаетесь от были.

	* * *
	Слово говорю про себя, А в глазах читается мысль, Если ты понял ее, В слове есть подлинный смысл. Им награжу, когда невтерпеж, Когда оно бьется из губ, А слово пустое — цена ему грош, Как черный на ниточке зуб.

	* * *
	Кашинцевым Ветер молодых венчает, Ветер стариков вращает, И ноябрьская погода Их прохладой угощает. Время красоту дарует, Время на земле пирует, Седина премудрой сказки Над безмолвием гарцует. Ничего здесь не сравнится, Даже ранняя девица Робко голову опустит, Чтобы рядом не срамиться. Время годы украшает, Ветер браки совершает, И в пунцовых маскарадах Старость в юность обращает.

	* * *
	ШМЕЛЬ Андрею Игнатову Как жаркий шмель в жестоких буднях, Когда так душно за окном, Ко мне влетел и в пьяных блуднях Пыльцою окропил мой дом. Лоснился шмель, бокалы пели, И скатерть красилась в вине, И голоса гостей радели, И шмель шептал на ушко мне: Про тайну тайн, про заграницу, Что скоро будет новый мир, Что скоро он со мной простится, Как легкомысленный зефир. Был послан шмель ушедшим дедом, Которого мне не найти, Наверно Бог своим заветом Определяет нам пути.

	* * *
	О ВОЙНЕ 41-го Сегодня началась война, И жизнь стремглав отстранена! Золотоногий русский лес Спален ракетой с поднебес! Копна волос в руках отца, Его надежды — мертвеца! Симфонию палит артист, Оркестр поет блокадный лист! Сегодня кончилась война, На память сброшена она, Мы победили этот год И не легли на эшафот.

	* * *
	МОИМ УСОПШИМ Мои близкие улетают, Словно пчелы в рабочее время, И в наследство мне оставляют В сотах мед и пшеничное семя. Их уроки мне наука, Обрела истину их шпаргалка, Я теряю за другом друга, И боится меня гадалка. По усопшим моя ностальгия Будит сны мне и вводит в странность, И печальная анемия Нарекает больную старость. Улетает душа пчелою, И бросает мне в мед целебный Два кольца, для него со мною В теплый вечер, в стенах молебных. Мои близкие улетают, Я свой мед готовлю для детства, Землю рою и камни глотаю, Чтоб деревья сажало наследство!

	* * *
	ВЫСОЦКОМУ Я не приеду к тебе на могилу, Здороваться с бронзовым бюстом, Меня все еще будоражит сила Живого к Тебе чувства. Ты в подростковом перепутье Мне осветил искусство, Я не приеду к Тебе на могилу Оплакать живые чувства. Кони несут меня по столице, Я пробиваю проточину, Мне за Тебя восковые лица Дают живую пощечину. Не применяют мою подкову, Жизнь моя отдает долги, Тебе живому кричу я снова: «Высоцкий, помоги!»

	* * *
	Памяти Гии Маргвелашвшш Вы мой ровесник — я же Ваша крестница, Я Гией Вас звала — Вы Лялей называли, Вы наверху — я у подножья лестницы, Но почему Вас облака забрали? Мы не успели с Вами попрощаться, Часы отстали или пошли вперед? Кому так нетерпелось Вас дождаться? Что звезды Вам сулят в змеиный год?! Куда писать? Где ящик адресата? С какой же нам здороваться звездой?! Свершилась бесконечная утрата, Живых нас обрекли Вы на покой. Вы мой ровесник — я же Ваша крестница, Я Гией Вас звала — Вы Лялей называли, Вы наверху — я у подножья лестницы, Но почему Вас Небеса забрали?!

	* * *
	КОЛЛАЖ Памяти Сергея Параджанова Брызги шампанского бьются о гроб, В бархате душится алая роза, В воздухе алчущий вьется микроб И разрушает угасшие грезы. В хохоте брызжет шампанского газ, Брызги омыли покойную душу, И Саят-Нова свой тянет рассказ, Зерна граната — кровавая лужа! Все собрались на восточный базар, Где продается бесценное тело, В рамках покоится бешеный дар, Праху уснувшему жизнь надоела. Дьявольски мир пережив на костре, Тело уходит под крик револьвера!.. Так на пустынном Тифлисском дворе Вздернулся занавес, съедена Вера!

	* * *
	Кому поет сова, скажите, В ночи запутанных объятий?! Когда поет сова — молчите, Чтоб избежать ее проклятий. Ей месяц боком-ненароком Ластится кренделем в собратья, И зовы сов не чтут пороком Благословенные зачатья. Поет сова — откройте уши, Венчайтесь по ночам Вы в белом И обновите свои души, И судьбы не рыхлите мелом.

	* * *
	В строптивости нет смысла боле, Укрощена твоим плащом, Я досыта была на воле, С грозой играла под дождем. Листвою слезы утирала, Бродила в отсветах луны, Младенца в ризу пеленала, Грехи нам Господом даны. Настиг и мой предел раздолья, Свободой захлебнулась я, В плену девичьего злословья Еще жива душа моя. Твоим коленям присягаю, Плакучей ивою скользя, Истому жизни постигаю: Все можно — не любить нельзя!

	* * *
	Твоим пером хочу писать, Смешав все знаки препинанья, Я терпеливо стану ждать Строфы расстроенной созданья. Рассвет манит меня к реке В ростке отдушины чудесной, И отдаюсь я вся строке В сорочке безгранично тесной. Твои посеять семена Мечтаю, подчиняясь мукам, Мне страсть богатая дана Назло казарменным разлукам. Не знаю сколько мне дышать Осталось на бездонной воле, Твою любовь согласна ждать До седины своей неволи.

	* * *
	Марине Цветаевой Я превращусь в пчелу, коль скажешь, Чтобы ужалить свой язык, Я унесусь во мглу, и не докажешь, Что я не я, а посторонний блик. Я буду грязной, коль наскучили Мои атласы и шелка, Такой несвязной и распущенной, Как оголтелая река. Я буду другом на обочине, Коль занесет Тебя судьба, Я буду одинокой кочкою Незаменимого раба. Я буду той, какой захочется Тебе увидеть мой портрет, Я буду тайной переводчицей Твоих удач и мрачных бед. И не пекись о репутации, Она мне счастья не дала, О нравах скучные нотации Цветная осень раздала!

	* * *
	В полифонических кругах, Где плоть влечет меня к развязке, Какой-то обреченный страх Меня гнетет в предсмертной пляске. О, как боюсь я холодов, Чтоб не бросаться в лед распутства! Боюсь я ветренных углов, Где пыль доносится искусства. Боюсь Твоих поветрий, друг, Не стану в тягость я ломиться, И в таинстве несчетных мук Я буду за Тебя молиться. В Твои стена приходит тень Моих раздольных, пряных платьев, И только пасмурная лень Те платья не берет в объятья. Да, я боюсь (Твой холод — мрак), Что выгонишь меня обратно, И как роскошнейший дурак Помашешь осенью нарядно.

На главную Часть II